Нередко изучаемый объект не умещается в рамках, отведенных ему исследователем, и при этом не всегда можно сказать, что исследователь закрывает на это глаза или просто не видит этого несоответствия; нет, он соглашается с этим и просит смотреть на свою схему (или классификацию) как на «рамочную конструкцию» (есть теперь такой удобный термин), а ниже (как, впрочем, и выше) исследователь забывает об оговорках и ограничениях и уже хочет, чтобы читатель верил в реальность рамок его рамочной конструкции.
* Неоправданный, преувеличенный примат «строгости» одного метода, верности этому одному методу даже в несомненный ущерб полноте и всесторонности раскрытия предмета — бесспорно одно из негативных последствий эпохи господства формализующих методов. В действительности же, к нашему глубокому удовлетворению, давно назрела и уже наступила пора критики лингвистических «отвлеченных начал», заранее односторонних и обреченных на предельность собственного применения в этой беспредельно богатой жизни (языка, общества). Нам отрадно опереться при этом на такой блистательный аналог, как «Критика отвлеченных начал» Вл. Соловьева, на то, что еще принято называть русской школой «всеединства».
Конечно, многим из этих упрощений мы обязаны прошедшей эпохе структурализма, который учил резко делить все на релевантное — нерелевантное, оппозиции ставить выше субстанций, а превыше всего ценить «строгость» описания*. Но что такое строгость? — Это опять все такая же контрастная черта схемы там, где реальная картина сплошь и рядом предъявляет полутона и нечеткий переход. Здесь уместно вспомнить слова Витгенштейна: «Является ли вообще смазанное понятие понятием? Является ли неясный снимок фотографией человека? Да и всегда ли полезно заменять неясную фотографию четкой? Не окажется ли зачастую неясная именно тем, что нам нужно?» [7]. Поэтому, вероятно, заранее лучше допустить, что нечеткость очертаний, границ, классов по крайней мере не менее реальна, чем четкость, и даже встречается в действительности гораздо чаще; в особенности это относится к так называемым хронологическим периодам, их смене и принципиальной, как мы полагаем, нестрогости их границ.