Определенным непониманием этой лингвистической маркированной сущности отличается рассуждение Дюмезиля об оп-позитах ведийского sva ‘suus’ с их главным значением ‘чужой’ и более специальными ‘гость’, ‘враг’, ‘дикарь’ {ar(, drana, dasa, dasyu и т.д.). Он теряется в догадках о понятии ‘чужой’, готов искать в нем «оппозитивный смысл», но ввиду разошедшейся терминологии, а также по общим соображениям допускает, что ‘чужой’ — поздний продукт ума [18, с. 178-179]. Но это, конечно, ошибочный путь с самого начала; ‘чужой’ — это прежде всего не позитивная семема, он издревле воплощает негативное самосознание (‘не свой’), а остальное — упомянутую пестроту — взгляд современного лингвиста быстро распознает как естественную недолговечность, стираемость, быструю сменяемость экспрессивно отмеченного оппозита ‘чужой, не свой и т.д.’ Надо сказать, что недостаточно конструктивными оказываются и суждения Бенвениста на эту тему, когда он приходит к выводу, что «нет «чужого» самого по себе», что ‘чужой’ всегда предстает в более конкретной ипостаси ‘врага’, ‘чужестранца’ или ‘гостя’ [19, с. 368]. Но с еще большим правом, особенно после сказанного выше, мы можем констатировать, что ‘враг’, ‘чужестранец’, ‘гость’ (список ипостасей ‘чужого’ можно продолжить и дальше: ‘дикарь’, см. Дюмезиль, выше) — это всякий раз вторичные конкретные манифестации фундаментального значения ‘чужой’ = ‘не свой’, выражающего отрицательное самосознание человеческого рода.
Мы не случайно заговорили о роде, scire licet своем роде, продуктом идеологии которого является функционально-семантическое содержание и.-е. *sue-, слав. *svojb. Отмечаемая до сих пор такая черта слав. *svojb, русск, свой как отсутствие противопоставления коллективности и индивидуальности (я — свой, мы — свой, при нем. ich — mein, wir — unser) представляет собой выдающийся и еще не в полной мере оцененный индоевропейский архаизм славянского языка и культуры, знаменующий собой живую традицию первоначальной этимологии и.-е. *su — и изначальной идеологии рода, о которой см. также ниже. Таким образом, и.-е. *suo-s ‘свой’ «лежит вне категории лица», как верно отметил Бенвенист [19, с. 361], больше того, оно может быть правильно понято лишь при признании примата коллективности. Это подводит нас к этимологии и.-е. *sue — как расширения первоначального *su — ‘род, рожать’, обоснованной, например, у Семереньи [20, с. 42 и сл.].