Таким образом, не лишне указать на различия между исторической лексикологией и историей, особенно реконструкцией культуры. Для исторической лексикологии характерна ориентация на культурные слова, термины, практически вообще всю лексику. Отсюда в идеале историческая лексикология языка — это прежде всего исчерпывающая инвентаризация и классификация его словарного состава. Ср. труд В. Кипарского с довольно подробными списками Erbworter — Fremdworter — Neubildungen [16]. Этого недостаточно (см. выше) для реконструкции древней культуры, потому что, если историческая лексикология — инвентарь, то реконструкция древней культуры — это реконструкция духа культуры. Здесь многое решает уже упоминавшаяся установка на ключевые слова, а отнюдь не полнота инвентаря всех лексических средств выражения культуры, что позволяет пойти на преднамеренную, допустимую неполноту и избирательность в отношении последних. Раскрытие духа культуры приближает нас к проблеме реконструкции древней идеологии, убеждает в том, что аспект самосознания и мировоззрения — главнейший аспект человеческой культуры, в том числе культуры древних славян. Поэтому мы и впредь будем реагировать критикой или конструктивной контраргументацией на рассуждения, подобные нижеследующим: «Не существовало единого праславянского народа, а также мы не можем допустить существование чувства славянской этнической общности» [17, с. 414]. «Носители этой новой lingua franca начали теперь усваивать профессиональное название склавин (неславянского происхождения) в качестве самообозначения, в результате чего создалась иллюзия, что этническое сознание существовало давно, в отдаленные праславянские времена» [17, с. 423]. Мы располагаем сейчас фактами, говорящими о том, что не только в средневеково-пра-славянскую эпоху, но и в предшествующие эпохи существовало и получало разные выражения этническое и — его предшественник — родовое самосознание. Капитальная индоевропейско-славянская культурная оппозиция ‘свое’ — ‘не свое’ побуждает нас ближе заняться обоими членами оппозиции и их древними истоками и осмыслением. Средоточием индоевропейского самосознания было *sue-l*suo-, а его оппозит воплощал как бы отрицательное самосознание, в иных (лингвистических) терминах — был функционально и семантически маркирован. Это порождает быструю смену, вообще — неустойчивость, пестроту выражения данного члена оппозиции, которому незыблемо противостоит, прослеживаясь до самых древних времен, положительное и.-е. *sue-l*suo-.